 Ожидание встречи с городом, описанным, изображенным, воспетым в тысячах книг, холстов, фильмов, таит в себе опасность того, что эфирный трепетный образ будет разрушен каменной прозой реальности.
В Венецию можно приехать поездом, хотя этот вид транспорта уже сам по себе как-то мало совместим с рекламными открытками, тиражирующими обязательный набор: каналы, гондолы, дворцы.
Я выбираю туристический автобус. Тоже не очень по-венециански, но он, конечно, останется на берегу на подступах к городу мечты.
Посматриваю в окно на обширное мелководье со вполне индустриальным, современным, портовым горизонтом. На переднем плане, пожалуй, как и тысячу лет назад, ковыляет, копошась в тине, обычная серая цапля...
"Синьора, синьора!" — кричит какой-то нерасторопной даме капитан небольшого катера, который, как и десятки других суденышек, будто жук-водомерка, носится от твердой суши до королевы Адриатики, перевозя никогда не мелеющий поток туристов.
"Сначала было море и немного суши". Реки несли песок в море, встречные течения и ветры тормозили их движение, образовывались мели, острова, поросшие камышом. Даже во времена Римской империи эти места интересовали в основном комаров и рыбаков. Затем с севера двинули энергичные и жестокие варвары-лангобарды — местные жители спасались на ранее малоинтересном им мини-архипелаге. Потом появилась новая напасть для аборигенов — энергичные, но сухопутные арабы почувствовали вкус морских путешествий, конечно, не только с познавательной целью. Средневековый историк Ибн Хальдун писал: "Христиане не могли спустить на воду Средиземного моря даже простую доску". Континентальная блокада Европы вызывала логическое противодействие. И добавила новые экономические аргументы религиозным идеям крестовых походов. Султан Саладин в романе Вальтера Скотта "Талисман" иронично назвал их безумием, которое несет крестоносцев, чтобы "захватить пустую гробницу". Мне всегда было любопытно, как в ту глубокую старину европейцам удавалось перебрасывать на Ближний Восток огромные (даже по современным меркам) массы рыцарей, коней, вооружений, продовольствия, фуража. Для кого война, а для кого — прибыльный бизнес. Мудрые жители Венеции баснословно обогатились на крестовых кампаниях. Размах поставок можно оценить по фрагменту письма дожа (герцога, на венецианском диалекте) Венеции королю Франции, датированного 1201 годом: "Мы дадим вам юисеры (суда со входом для коней на корме) на 4500 коней и 9000 оруженосцев, а также корабли для доставки 4500 рыцарей и 20 000 солдат. И люди, и кони не будут испытывать недостатка в провизии на протяжении девяти месяцев при условии, что мы получим соответствующую плату за каждого коня и каждого человека. Мы сделаем даже больше и предоставим свыше того 50 вооруженных галер". Размах! Буря в пустыне имела надежную базу. Кстати, я вычитал, что бедных лошадок, чтобы они во время водных переходов не страдали от морской болезни и не ломали ноги во время качки, подвешивали над палубой на специальных ремнях.
Море и торговля стали золотой жилой для венецианских купцов. Их щупальца проникли во все концы тогдашнего цивилизованного (и не очень) мира. Уже в XIII веке эти энергичные люди достигли и Киева. Жадность венецианских коммерсантов и банкиров стала почти фольклорной. Недаром сам Шекспир вывел в своей драме образ ростовщика Шейлока, который требовал в случае несвоевременной уплаты долга фунт мяса с тела купца Антонио. И почти выиграл это дело в суде!
Легенды о горах денег на Адриатике дошли и до Московии. В 1656 году царь Алексей Михайлович послал в Венецию за кредитом (наверное, растранжирив казну на подкуп украинской элиты в 1654 году) посланца с символической фамилией Чемоданов, но финансировать экспансию холодной Гипербореи итальянцы отказались. Просители возвратились ни с чем, да еще и раздраженные тем, что в Венецианской республике властитель какой-то беспомощный, все решает только после коллективного обсуждения. Демократия!
О государственном строе Венеции есть множество литературы — от идеалистически-дифирамбовой до цинично-пренебрежительной. Пожалуй, интересной и для нас является точка зрения Фенимора Купера (он писал не только о прериях, но и о Европе — Венеции посвящен целый роман "Браво"). Купер называет Венецианскую республику олигархией, где правят самые богатые семейства, заключившие между собой пакт о ненападении и коллегиальном руководстве государством. Может, эта структура и не идеальна, но, в отличие от различных тысячелетних рейхов и союзов народов-братьев, она таки просуществовала почти тысячу лет...
За бортом пенится вода, перед глазами открывается феерическая панорама с высоченной доминантой — колокольней Кампаниле. Нет, не зря много веков ежегодно здесь проходил священный ритуал обручения Венеции с морем. Из украшенного судна в волны бросали перстень, украшенный драгоценным камнем. Сколько сотен их лежит на дне. Может, нырнуть и порыться в иле? Но оказывается, эта тема об искателях подводного счастья не нова и даже увековечена и развита и в легендах, и в живописных холстах.
Бум! Катер мягко причаливает. Я ступаю на землю Венеции. И сразу вижу... Но об этом в следующем рассказе. Зеркало недели
|
Просмотров 1070 |