 Мы отправляемся на побережье Атлантического океана, на юго-запад Франции , в ее классический винодельческий регион. Во "вселенную вин" – так еще называют плодородный Бордо – лежит наш путь...
АтлантикаПоваляться на белом песке Аркашона, поглазеть на виллы под пиниями и там же, в прибрежном ресторане Cap Pereire, отужинать устрицами и улитками, безусловно, приятно. Только если для нас океан – удовольствие, то для бордоских виноделов – это прежде всего один из факторов, благоприятно сказывающихся на урожае. Теплое морское течение – регулировщик климата. Благодаря Атлантике он – умеренный океанический.
Правда, вот в прошедшем июне в Бордо стояла страшная жара. И нам с содроганием в голосе рассказывали, как тяжело приходилось участникам международного биеннале Vinexpo, главного винного форума мира. Ведь с утра до вечера дегустировать алкоголь при зашкаливающем термометре (кондиционеры не спасали) – удовольствие на любителя. Мы прилетели, когда солнце стало спокойнее.
БордоРечь о вине пойдет ниже, а сейчас – о возникшем на пересечении древних римских дорог городе, который называют мировой винной столицей.
В самолете Париж–Бордо знакомимся с русскими негоциантами – они летят закупать алкоголь. Не поверите – волнуются. "Понимаешь, для меня попасть в Бордо – все равно что для верующего совершить паломничество по святым местам!" – признается один из их группы. "Ну, ты сравнил…" – недоверчиво усмехаюсь я. После узнаю, что подобных "паломников" со всего света Бордо принимает два миллиона ежегодно… На следующий день мы встретим этого человека в историческом центре города. Как другие фотографируются у конных статуй, дворцов и соборов, он азартно щелкался на фоне Maison du vin, Дома вина, скромная архитектура которого уступает шедеврам Старого города, но тут резоны иные...
Сказать, что в стольном граде винодельческого региона "есть что посмотреть", значит, не сказать ничего. Это город-памятник, и чтобы описать даже самые главные места, связанные с королями и великими философами (здесь есть улицы Монтеня, Мориака и Монтескье), нужно быть Виктором Гюго, не меньше. Он, кстати, когда-то оставил такой совет тем, кто еще не бывал здесь: надо взять Версаль, добавить к нему Анвер (то есть бельгийский Антверпен. – В.В.) –и получится Бордо. Представляете, какая красота? Теперь именем Гюго названа одна из улиц… Гранд-театр, площадь Бурс, площадь Парлеман, несколько монументальных церквей, руины Гальенского дворца, пешеходная рю Сент-Катрин – вот неполный "джентльменский набор" достопримечательностей, которые обязательно покажут во время обзорного променада. И, конечно, список непредставим без мостов, набережных и волн Гарроны – гордой реки, на которой стоит город.
Вверх – вниз От Бордо – точки на карте перейдем к "бордо" – слову на этикетке. И здесь я передаю микрофон Озу Кларку, ведущему программы Food&Drink на канале BBC. Он считает, что "если и существует один сорт вина, в течение поколений подтверждавший высокую репутацию Франции, то это красное бордоское".
Что добавить к этому лаконичному определению? Или к мнению множества других знатоков, не раз награждавших вина Бордо прилагательными "превосходные", "изящные", "элегантные"?
Правда, при этом авторитетный винный эксперт делает существенную оговорку: "Не надо думать, что если Chateau Margaux является великолепным красным вином, то слово Bordeaux на этикетке автоматически подразумевает качество и престиж. Это не так. Вина этого региона достигают высот качества, но могут и пасть очень низко. Худшее красное бордоское просто ужасно, и при этом его нельзя назвать дешевым".
С Кларком солидарна винная критикесса, влиятельная и язвительная Дженсис Робинсон: "В Бордо существует множество не слишком хороших вин, которые не выдерживают никакого сравнения с винами Нового Света. Но когда Bordeaux сделано хорошо, оно не знает себе равных". Вот такие качели…
ГарронаЭто не просто река. Это "европейская Миссисипи". Гаррона впечатляет... Как и река Дордонь, как и более мелкие речушки, она – один из залогов хорошего урожая, поскольку удовлетворяет потребности огромного бордоского виноградника (общая площадь 118 тысяч гектаров) во влаге. А нанесенные Гарроной каменистые почвы (на левом ее берегу) прекрасно подходят для выращивания винограда.
ДегустацииПобывать в этих благословенных местах и не попробовать вина – такой глупости не позволят себе даже трезвенники и язвенники. К чему лукавить: роль вдумчивого дегустатора, рассуждающего о великолепной структуре, ванильных нотах и тому подобном, дается мне большим усилием воли.
Влиться в касту винных критиков – таких амбиций у автора нет, ему куда как приятнее не пробовать и сплевывать, одаривая мир парадоксальными замечаниями (о многочисленных бордоских винах написаны библиотеки!), а просто наслаждаться. Иногда медленно, иногда с энтузиазмом. Переживать глубокие эмоции, как на концерте Михаила Плетнева, яркие впечатления, как на выставке Энди Уорхола. И подобная возможность представлялась нам несколько раз на дню.
ИскусствоПревращать виноград в вино, добиваясь гармонии аромата, цвета и вкуса, – это, несомненно, искусство. В Бордо посчастливилось пообщаться с одними из самых талантливых представителей цеха виноделов.
Листаю блокнот и рассматриваю фотографии, вспоминая часы, проведенные в том или ином живописном шато, и понимаю, что любая встреча заслуживает отдельной статьи. Потому что каждый хозяин – личность. Потому что при всей счастливой схожести судеб (а это большая удача – делать вино в Бордо!) у каждого винодела есть в биографии что-то особенное. Кто-то – продолжатель вековых семейных традиций, звено в золотой династической цепи, как обаятельный Патрик Суа из Chateau Haut-Selve, а кто-то – винодел в первом поколении.
Скажем, Жан-Пьер Сансье из Chateau Bellegarde в недавнем прошлом – инженер-математик. Много лет он вел «двойную жизнь»: с восьми утра до двух часов дня работал на заводе, а после до восьми часов вечера – на купленной в кредит ферме. Теперь же все свое время мсье Сансье отдает исключительно производству вина в небольшом хозяйстве, приобретенном не так давно ("Откуда деньги? Украл у русской мафии!" – смеется Жан-Пьер). И рассказывает он об этой своей страсти с подкупающей искренностью: "Хорошее вино – это хороший виноград, а чтобы его получить, надо с любовью ухаживать за лозой. Вот и весь секрет… Какое вино я мечтаю сделать? Открытое, честное, в меру простое. Такое, как я сам. Вино, которое раскрывается в процессе общения с ним…"
Личности Одно из самых сильных впечатлений оставил Франсуа Митжавиль из Chateau Tertre Roteboeuf. Его вино мы дегустировали сперва в саду (в доме шел ремонт), затем спустились в погреб.
"Хорошее вино – это дьявол! – сверкая глазами, говорил Франсуа, немолодой уже человек. – И мы не можем быть нормальными, когда делаем вино или говорим о нем. Вино заставляет нас мечтать... Кстати, вино и кухня – это очень субъективные вещи. Вино не должно подавлять нас своей мощью. Свои вина я пью со всеми блюдами, это зависит от повода и от тех, кто за столом. Грустное вино надо пить с грустными людьми… Знаете, что такое для меня счастье? Лето. Звезды. Друзья. Деревня. И вино 90-го года".
РемеслоИзвестных правил, высоких истин, профессиональных секретов, семейных преданий – всего этого за несколько дней путешествия из Лестьяка в Кадийак (знаменитый, к слову, не только своим вином, но и… двумя психбольницами!), из Сент-Эмильона в Барсак и Медок мы услышали и впитали немало.
Про то, например, что ассамбляж бордоских красных вин, как правило, составляют сорта каберне совиньон, мерло и каберне фран, а белых – совиньон блан, семильон и мюскадель, и что в процентном соотношении преобладают красные (85%). И про то, что в стандартной дубовой бочке (стоит она, между прочим, 500 евро) умещается примерно 300 бутылок вина. И про то, что в отличие от всех других продуктов вино может стать антиквариатом и оставаться живым, спустя десятилетия. И даже про то, что сын хозяина одного из шато женат на русской...
Всюду принимали гостеприимно и с открытым сердцем. Люди здесь такие же приятные, как их вина. Они делают вино, которое любят сами (я говорю, конечно, о лучших образцах, которые предлагают гостям, тем более журналистам).
ТрадицииБордо – классика виноделия. Французские законы предъявляют к здешним винам суровые предписания. Традиции – это святое. Только они не могут быть мертвыми или замороженными. Традиции должны развиваться.
Флоранс Декостер из Chateau Loudenne показала нам свою новинку – "определенно женское" вино Rive Gauche, то есть "Левый берег" (имеется в виду левый берег Сены, модный район французской столицы). "Я мечтала о женском вине с "левобережным" духом Парижа, – призналась Флоранс, принимая нас в роскошном шато, где при желании могут останавливаться туристы. – О соблазнительном вине, вдохновленном модой и фантазией, с уважением к традициям Бордо. И, кажется, мы его сделали".
ШатоКогда твоя фамилия или изображение твоего дома напечатаны на тысячах этикеток, это весьма ответственно. У винодела должен быть хороший вкус и страсть. А вот иметь старинный замок с привидениями и какой-нибудь драгоценной вещицей, принадлежавшей королю (так многие понимают неотъемлемое от благородного французского вина слово Chateau), он вовсе не обязан.
"Шато" – синоним слов "земельный участок" или "владение", он не имеет ничего общего с архитектурным значением. Говоря "шато", подразумевают отнюдь не "замок". Хотя и в настоящих замках-дворцах нам тоже посчастливилось побывать и даже пожить. Неизгладимое впечатление оставили увитый плющом Chateau de La Riviere (1577) и Chateau Castera, где тоже – что ни камень, то прикосновение к истории. Гастрономъ
|
Просмотров 905 |