Пожить в Париже и больше не терять улыбки
|
|
 Ну и что с того, что Париж описан миллион раз? Пусть даже великими перьями - классиками! Все равно каждый, кто пожил там, может рассказать свое, неповторимое, увиденное только им в этом удивительном, неповторимом городе. Наш автор, возвратившись после нескольких месяцев журналистской стажировки в Париже, откликнулась на просьбу редакции представить свое видение жизни парижан и их привычек.
Мадемуазель, улыбку потеряли!" Девушка испуганно оглядывается, смотрит себе под ноги, наконец понимает, что ей сказали, и улыбается. "Ну вот, нашли. Теперь я за вас спокоен", - довольный официант снова уходит внутрь кафе. За те четверть часа, что я сижу на террасе, он вернул улыбку уже десятку людей - спешащим куда-то студентам, медленно прогуливающимся пенсионерам, туристам, уткнувшимся в план Парижа. Здесь, в кафе на улице Суфло, в самом центре Латинского квартала, только и начинаешь ощущать атмосферу Парижа - города, в котором каждый ищет и находит что-то свое.
Представить себе Париж без кафе совершенно немыслимо. Они открываются рано утром и не закрываются до позднего вечера. Многие предпочитают даже завтракать (традиционный кофе с круассаном) именно здесь, а не дома, а уж про обеденный перерыв и говорить нечего. Кафе - своеобразный клуб, где можно пообщаться с друзьями, почитать газету. Честное слово, бывает завидно, когда хозяин приветствует завсегдатаев, справляется о новостях (он в курсе всех семейных дел), а из глубины зала уже кричат: "О, сколько лет, сколько зим!" Как бы мне хотелось, чтобы и у меня спрашивали: "Вам как обычно?" Терраса кафе - это еще и зрительный зал, откуда можно наблюдать непрерывный спектакль, который являет собой улица. Вот чуть не столкнулись на перекрестке два автомобиля, рассерженно загудели клаксоны. "О! Э!" - тотчас откликнулись из кафе на углу, помогая водителям выразить свои эмоции.
Встречи обычно тоже назначают в кафе. Московская привычка встречаться в метро для парижан удивительна. Впрочем, и само парижское метро к ожиданию не располагает. Редкие станции оформлены оригинально, с выдумкой (например, станция "Политехнический музей", похожая на подводную лодку), в основном - бело-голубой или желто-оранжевый кафель. Лестницы, лестницы, переходы, переходы... Французы, побывавшие в Москве, с грустью вспоминают об эскалаторах, когда путешествующим не приходится перетаскивать тяжелый чемодан со ступеньки на ступеньку. Коридоры и поезда парижского метро - пристанище для бродячих музыкантов. Целый компакт-диск выпустили: "Музыка в метро". А еще пассажиров регулярно, на четырех языках, призывают покрепче держать сумочки и поглубже засовывать в карман бумажники - "не вводить во грех" карманников.
Во французском метро не встретишь не то что полицейского, даже дежурного по станции (если таковые вообще есть). Потому и стекла в автоматах с напитками часто разбиты, а некоторые туннели сплошь разрисованы граффити. Борьбу с "зайцами" попытались доверить бездушным автоматам. Желающим войти в метро нужно вставить в щель магнитный билетик, повернуть тяжелую металлическую перекладину, а затем еще оттолкнуть железный же "фартук", преграждающий выход из турникета. Через выходную дверь в метро попасть нельзя: она открывается только изнутри. Непреодолимые препятствия? Отнюдь. Люди в хорошей физической форме через турникет перелезают. Те, кому некуда спешить, ждут у выхода, галантно придерживают дверь выходящим, а затем проникают через нее внутрь. "Я пройду за вами, а то я билетик дома забыла", - и благообразная дама элегантного возраста, пристроившись мне "в хвост", благополучно преодолела все сложности турникета. Все это происходит на глазах у невозмутимых кассиров, которые посажены билеты продавать, а не нарушения пресекать.
Вообще нарушение запретов - национальный французский спорт. "Игры в мяч строго запрещены" - гласит табличка на бордюре начисто вытоптанного газона перед Домом инвалидов. Рядом с табличкой "По газонам не ходить" обязательно кто-нибудь загорает на травке. Взрослые и дети весело резвятся среди струек фонтана в парке Андре Ситроена, разумеется, с табличкой "Купание в фонтане запрещено". "Дорожные работы: пешеходам обязательно перейти на противоположную сторону" - смешно даже думать, что на это предупреждение кто-то обращает внимание. Те, кому недосуг, перебегают улицу на красный свет. Те, кому невмоготу, курят на платформе метро. Уж как тщательно готовились к старту "Тур де Франс" - и барьерами все огородили, и полицейских понаставили, и коридорчики устроили для перехода через улицу - и все равно в момент отправления рекламного кортежа полицейским пришлось спешно эвакуировать с проезжей части двух пенсионеров, вышедших погулять с собачками.
Возможно, все дело в формулировках, пробуждающих дух противоречия. Вот, например, в парках развешаны таблички "Выгул собак РАЗРЕШЕН только в местах, оборудованных собачьими площадками". Схема прилагается. Действует! Но, конечно, самый надежный способ - штраф. Именно таким методом французов приучили непременно пристегивать ремни безопасности в автомобиле. От взыскания за парковку в неположенном месте еще можно отбояриться: если оставить в машине пассажира, то это уже получится не стоянка, а остановка. Но за непристегнутый ремень неумолимый жандарм непременно выпишет штраф. Размера его никто уже не знает, помнят только, что большой. А в метро безбилетные могут нарваться на контроль, который появляется редко, но действует жестко: никакие убедительные рассказы про дырку в кармане и куда-то запропастившийся билет не помогут. Столь же строги почему-то водители автобусов. "Сынок, открой мне дверь, - просит старушка водителя, остановившегося на красный свет. - Мой дом напротив, а от остановки долго идти. Пожалей мои больные ноги!" Ни один мускул в лице не дрогнул. Двери открылись только на остановке, и старушка поковыляла назад, честя "бюрократа" на все корки.
Одного американского журналиста, написавшего довольно нелицеприятную книгу о Франции , пригласили на телевидение и спросили, находит ли он хоть какие-то положительные черты у французов. На что тот ответил: "Конечно. Вы - страна законопреступников. Для нас закон подлежит безусловному выполнению, а вы каждый раз думаете, стоит этот закон выполнять или нет, подходит ли он к данной ситуации. В этом проявляется ваша способность к аналитическому мышлению и разумной инициативе".
В таком случае в России разумная инициатива должна бить через край. Но я задумалась: а что бы я ответила на его месте?
Так много сказано о французской обходительности. Может, французские мужчины какие-то особенно галантные? Помню, в купе поезда, шедшего по глубокой провинции (пять часов езды от Парижа), собрались пять женщин разного возраста и один мужчина средних лет. При появлении каждой новой пассажирки он вскакивал и помогал ей водрузить на полку тяжелый чемодан. Сидевшая с ним рядом старушка восторженно комментировала его поведение, а все остальные с ней соглашались: "Да, теперь таких мужчин редко встретишь!" Им виднее, они здесь живут. Между прочим, по данным общественных ассоциаций, каждая десятая француженка страдает от рукоприкладства своего мужа. Но вот умением говорить комплименты французские мужчины все еще владеют в совершенстве.
А женщины, изящные, изысканные француженки с утонченным вкусом? Париж по-прежнему считается столицей моды, хотя собственного стиля в одежде у парижан давно уже нет: по берегам Сены ходят в том же, что и по набережным Москвы-реки. "Шик" уступил место тому, что "клево", и это наводит печаль на пожилых учительниц. В одном ток-шоу на телевидении предложили принять участие женщинам, которые стеснялись своей внешности, и попробовать изменить свой имидж. Вы думаете, дизайнеры и визажисты творили какие-то чудеса? Вовсе нет: толстушке предложили сменить обтягивающие брюки на юбку, а женщине, считавшей себя уродиной, распустить волосы по плечам и слегка подкрасить глаза и губы. Сразу красавицами стали! Правда, мужья их всеобщего энтузиазма не разделяли: "Домой придет - опять в брюки влезет и волосы в узелок завяжет".
Хотя вообще здесь, конечно, встречают по одежке. Я долго не могла понять, почему даже люди старшего возраста уважительно величают меня "мадам", а на улице постоянно подходят "неимущие" и просят денег на сэндвич. Оказалось, с толку сбивало платье, сшитое по выкройке из "Бурды", модельные туфли фабрики "Ленвест" и сумочка с эмблемой "Шанель". Я была настолько уверена в ее китайском происхождении, что не видела в ней показателя материального благополучия. После того как гардеробщик в бассейне раскрыл мне глаза ("Мадам, в бассейн с "Шанелью" не ходят"), я решила провести эксперимент: переложила ее содержимое в полиэтиленовый пакетик. Результат потрясающий: все бомжи сразу утратили ко мне интерес.
Кстати, о бомжах. Во Франции к ним относят и людей, проживающих в гостиницах за свой счет, но не имеющих собственного жилья. Что же касается тех, у кого нет средств на гостиницу, то они чаще живут под мостами. И "крыша" над головой, и вода проточная. Правда, на всех мостов не хватает, но есть скамейки, вентиляционные решетки. Когда я рассказала одной интеллигентной и мягкосердечной француженке, что видела бомжа, спавшего на клумбе, та воскликнула: "Так он же все цветы помял, наверное!"
Вообще жалобы на "заевшую среду" здесь как-то не распространены, хотя определенная кастовость в обществе, несомненно, существует. И все же соотечественники Декарта и экзистенциалистов уверены: твоя жизнь - это твой выбор. Можно всеми силами делать карьеру, поставив крест на личной жизни. А можно бросить престижную работу в шумной столице и устроиться секретарем где-нибудь в провинции, чтобы жить в тишине и любоваться закатом в кругу семьи. Можно работать от звонка до звонка, получая зарплату, которая ниже пособия по безработице. А можно стоять в очереди за бесплатным супом. В разгар жары, которая этим летом во Франции была в буквальном смысле убийственной, я наблюдала, как сотрудники приюта для бездомных уговаривали двух бомжей, разлегшихся на припеке, поехать с ними, соблазняя их обедом, душем и чистой постелью. Те отказались!
Такие взгляды на жизнь вовсе не мешают французам постоянно быть недовольными, причем чаще всего - правительством. Кто бы ни стоял у власти, вам непременно скажут, что сейчас во Франции - ХУДШЕЕ правительство, какое только было. А раньше было лучше. То же самое относится, например, и к области образования, которое не критиковал только ленивый. И вместе с тем, как написал один французский обозреватель, любой министр образования, затеявший реформу, - самоубийца, ибо что бы он ни предложил, ему скажут, что прежде было лучше. Да какую область ни возьми, хоть погоду: стояла жара - французы возмущались: куда смотрит правительство? Правительство приняло меры, пошел дождь - ну вот, второй день поливает, где же солнышко?
Каким бы плохим ни было правительство, оно, по мнению французов, должно обо всем заботиться и все предвидеть. Когда этим летом, в небывало жаркую погоду, во Франции менее, чем за месяц умерло около 13,5 тысячи человек, в основном пожилых людей, обвинения опять посыпались на правительство: не предусмотрело такого поворота событий, заблаговременно не выделило средств на оснащение домов престарелых кондиционерами, не подумало о том, что в августе (традиционный месяц отпусков) в больницах будет не хватать рабочих рук... На что руководство страны резонно возражало: далеко не все жертвы жары скончались в больницах и домах престарелых, многие старики одиноко угасли у себя дома без помощи и сочувствия, где же были вы, родственники и соседи, отчего не поинтересовались их судьбой?
Французы сами признают, что они большие индивидуалисты, а у парижан эта особенность выражена в гипертрофированной форме. Старинные особняки прячутся за высокими каменными заборами с тяжелыми воротами; порой только по звонким крикам, доносящимся из-за толстой стены, можно догадаться, что за ней находится площадка детского сада; уютные тихие скверики таятся в тупичках, которые можно обнаружить только случайно или же надо о них знать. Во время беседы двух человек говорит, как правило, один, а другой больше слушает, периодически вставляя: "Не может быть!" там, где наш соотечественник перехватил бы инициативу, воскликнув: "Это еще что!"
Парижане тщательно оберегают свою частную жизнь, постоянной угрозой для которой являются соседи. Судите сами: даже уголок газеты, торчащей из почтового ящика (правой "Фигаро" или левой "Либерасьон") может сообщить соседу о ваших политических пристрастиях, а это уже вмешательство в чужие дела. Люди устанавливают железные двери, домофоны, наружные видеокамеры. При этом огромное количество французов страдают от своего одиночества. Вероятно, поэтому частые демонстрации (еще одно национальное развлечение) носят столь массовый характер: на них ходят, как у нас в турпоход - чтобы пообщаться с единомышленниками и получить яркие впечатления. С 1999 года в Париже, по инициативе подвижника Анастаза Перифана, проводится праздник дома: все соседи спускаются во двор или в холл своей многоэтажки, чтобы выпить за доброе согласие, а то и просто познакомиться друг с другом. В этом году такое застолье устроил даже мэр Парижа Бертран Деланоэ перед зданием городской ратуши. И, тем не менее, согласно опросам, более половины французов убеждены, что идеальный сосед тот, у кого всегда найдется для тебя приветливое слово, то есть "здравствуйте - до свидания". И не более.
Прошу понять меня правильно: "индивидуализм" не значит "эгоизм". Французы способны и на верную дружбу, и на бескорыстные поступки, и на заботу о ближнем.
Парижский пригород Женвилье праздновал свое семисотлетие. К слову сказать, в землячестве, общинности одновременно проявляется и определенная замкнутость характера, свойственная французам, и стремление нарушить изоляцию, почувствовать плечо другого. Женвилье, "спальный район", который давно поглотила Парижская агломерация, но по-прежнему считающий себя городом, решил подчеркнуть свою самобытность, с размахом отметив юбилей. К празднику готовились несколько месяцев и стар и млад: шили костюмы в средневековом стиле, составляли программу конкурсов и развлечений. Так вот, следуя за парадом-карнавалом по улицам, я заметила у ворот одного из домов группу людей, которые вели себя несколько странно. Они тоже были в костюмах и аплодировали карнавалу, но как-то нарочито, делая порой какие-то нелепые жесты. Подойдя поближе, я увидела, что все они - подростки с синдромом Дауна, а дом - интернат для "неприспособленных к жизни" детей. Их непохожесть на других не была причиной для того, чтобы лишать их праздника.
Загадкой для меня остается, как же все-таки коренные французы относятся к многочисленным иммигрантам. Судя по выступлениям юмористов, щедро использующих тему национальных и расовых различий, проблема все-таки существует: смеются, как правило, над тем, с чем плохо. Публикации в прессе тоже вполне однозначны: полиция широко применяет фейс-контроль, районы с "компактным проживанием" иммигрантов - самые неспокойные, специалисту с "труднопроизносимой" фамилией тяжело найти работу по профилю... С другой стороны, говоря о "реколонизации" Франции, интеллигенция старшего поколения, как правило, придерживающаяся левых взглядов, считает это "возвращением долга": ведь и французов в свое время в Алжир и Сенегал никто не звал.
Молодежь, похоже, уже воспринимает сложившуюся ситуацию как данность: на улицах нередко можно встретить "разноцветные" парочки и детей цвета "кофе с молоком". Красноречивее всего ответ маленькой девочки, которую спросили, есть ли у них в детском саду негритята. "Не знаю, - ответила она, - я не обратила внимания".
Несколько слов о детях. Вернее, об отношениях между поколениями в семье. Не буду делать никаких обобщений, ограничусь наблюдениями стороннего человека. Лично меня удивило, что на улице, в транспорте можно увидеть довольно больших уже детей - семи- восьмилетнего возраста, - которые постоянно сосут пустышку. Я не психолог, но, насколько мне известно, такая "вредная привычка" выражает потребность компенсировать недостаток ласки, внимания по отношению к ребенку. В группах детского сада уже сейчас в среднем по тридцать пять детей на одну воспитательницу, а теперь еще скажутся последствия "бэби-бума" 2000 года. В последнее время появился новый вид услуг: отводить ребенка в детский сад или начальную школу и забирать его оттуда. Оказывают ее в основном иммигрантки, негритянки или арабки, родителям это "удобство" обходится в 300-400 евро в месяц. Чтобы обеспечить себе достойный заработок, сопроводительницы набирают по три-четыре ребенка, распихивают их по коляскам и развозят по домам (даже если ребенок уже давно хорошо ходит и ему хочется побегать).
По новому закону о пенсиях, который вскоре вступит в силу во Франции, время по уходу за ребенком не засчитывается матерям в рабочий стаж. Это значит, что женщины будут стремиться выйти на работу как можно раньше, доверяя свое чадо няням и воспитательницам. Мужчины теперь также имеют право на небольшой отпуск "по отцовству", но едва ли два процента отцов используют возможность посвятить это время своему ребенку: не так уж высоко оно оплачивается. А молодые матери не хотят "запускать себя" и отказываться от занятий спортом или уроков пения по вечерам. К дефициту родительского внимания порой добавляются натянутые отношения с дедушками-бабушками, не одобрившими, например, выбор спутника жизни своей дочерью. Нельзя сказать, что дети во Франции растут как трава: как правило, пока дети маленькие, в отпуск ездят семьями. Но с достижением "переходного возраста" они норовят проводить каникулы с друзьями, а там и вообще выпорхнуть из-под родительского крыла. Как ни грустно, именно тогда родители и начинают осознавать, как много упущено безвозвратно.
Человек, наверное, так устроен, что чужие недостатки сразу бросаются ему в глаза. Особенно приятно бывает убедиться в том, что "и у них не лучше". Например, все клеймят российскую безалаберность, мол, привыкли работать тяп-ляп. Пожалуйста: в городке Масси, под Парижем, построили дом. Большой, современный, красивый. Правда, потом выяснилось, что забыли внутри лестницы установить. Или взять отсутствие пунктуальности. Не будем задерживаться на мелких бытовых примерах, выберем масштаб покрупнее: традиционный военный парад 14 июля, в День взятия Бастилии. Организаторы утверждали, что он расписан, как по нотам, но вот по Елисейским полям прошли легкие танки, выехали тяжелые транспортеры и остановились. Рокочут моторами, чего-то ждут. Вдруг с боковой улицы вылетел маленький танк и пулей помчался догонять своих. Опоздал на парад. Бывает. Кстати, грандиозный фейерверк вечером того же дня, о котором загодя известили все средства массовой информации, начался с опозданием на час сорок минут.
А видели бы вы, сколько мусора валяется на лужайках Марсова поля, после того как там "культурно отдохнуло" местное население! Думаете, урн поблизости нет? Есть. А когда дотошные журналисты разбирали плюсы и минусы акции "Пари-пляж", проводившейся в этом году во второй раз, то не преминули отметить, что к концу ее желтый песочек, рассыпанный на набережных Сены, был густо усеян окурками и пробками от бутылок.
Но критиковать легко. Вернемся лучше к вопросу, заданному американцу. Что же все-таки есть во французах такого, чему стоило бы поучиться?
Они себя любят. Возможно, мои слова вызовут такую же реакцию, как и заявление вышеупомянутого журналиста, но это действительно так. Почему бы, в самом деле, не позаботиться о себе самом? А когда у самого все хорошо, то и другому захочется помочь. Начались летом выступления против пенсионной реформы - транспортники объявили забастовку, хотя их этот проект пока напрямую не касался, зато по опыту известно: сегодня ты, а завтра я. Мнения людей, - встававших в пять утра, чтобы не опоздать на работу, набивавшихся в пригородные электрички, осваивавших велосипеды, - по данному поводу разделились: одни (по большей части пожилые) говорили, что это безобразие, но большинство все-таки оправдывало действия забастовщиков: они ведь даже не для себя стараются, для всех! И главное - ни одного перекошенного злобой лица.
Утром в парижском метро едут спокойные люди. На их лицах нет вселенской скорби, они не решают мировые проблемы. Они думают о том, как проведут время после работы. Если ты толкнешь кого-нибудь и не извинишься, тот может сказать тебе что-нибудь обидное и, чего доброго, испортить настроение на целый день; кому это надо? Кстати, французские ругательства - особая статья. Вы когда-нибудь слышали, чтобы ругались вежливо? Разумеется, существуют и хлесткие сравнения и грубые намеки, но как вам, например, такая фраза: "Месье, вы уверены, что вы нормальный?"
Пожив в Париже, становишься чувствительным к тому, как на тебя посмотрел продавец газетного киоска, улыбнулся ли прохожий, которому ты указал дорогу. Улыбки бывают ободряющие, благодарственные, признательные, даже сочувственные, и каждая пусть на волосок да поднимает жизненный тонус. Интересно, что будет, если окликнуть кого-нибудь на Тверской: "Девушка, улыбку потеряли!"?.. Эхо планеты
|
Просмотров 686 |